* * * Вот они сидят втроем и беседуют: Христос, Будда и Георгий Михайлович Гинзбург. А, собственно, о чем им говорить? Они сидят и улыбаются.
* * *
А подойдет к ним отец Андрей, прекраснейший, его не примут. Скажут: православных не берем, и католиков не берем, и мусульман не берем, тем более – иудеев. Только беспартийных.
* * *
А примут кого? Слабоумную девочку Таню Князеву, дауна Сашу Козлова и блаженную Наташу Горбаневскую – ей православие простят. А умных – никого. Я вдалеке постою.
* * *
Да! За страдание тоже никого не примут. Тоже мне, большое дело.
* * *
И за старание не примут!
* * *
Мысль ужасная: тебя никто не накажет и, тем более, не наградит. Ты совершенно свободен, сам себе судья. О ужас!
* * *
Хотелось, чтоб все было по закону, как на немецкой железной дороге: по свистку и вовремя. А тебя – диспетчером. Пойду пешком.
* * *
А было так удобно на все твердить: «Твоя Святая воля!» А вдруг – моя? Нельзя ли отменить местоименья?
* * *
А про Святую Троицу – ну просто вообще! Как устроено электричество – не знают. А как устроен Бог – три пальца…
* * *
Говорят, что Три Лица. У Рублева это очень убедительно. Но все остальное – сплошные спекуляции. Откуда им знать-то? Посмотри на их рожи.
* * *
А иногда едешь в метро, посмотришь кругом и заплачешь: одни ангельские лица. Правда, редко.
* * *
Один приятель, Сёма из Бетезды, открыл, что ДНК совсем не запись наследственной информации, а персональный ключ ко входу в космический компьютер. Ничего?
* * *
Пришла на исповедь. – Падре, – говорю, – я давно не совершаю дурных поступков сознательно, но я часто плохо думаю о людях и раздражаюсь. – Да, да, я так хорошо вас понимаю, – говорит он. – Падре, кругом почти сплошь идиоты, я их часто жалею, но отношусь к ним свысока, а иногда с презрением, – говорю я. – Да, да, конечно, я вас так хорошо понимаю. – Падре, я давно в руки не беру молитвослов, по крайней мере, с тех пор, как обнаружила, что молюсь всегда, когда голова не занята какими-нибудь глупостями. – Да, да, я вас хорошо понимаю, молитвослов трудно взять в руки… и мне знакомо это состояние. – Падре, – говорю я, – я очень тоскую по старшим. У меня совсем не осталось старших, – говорю я. – Да, да! Как я вас понимаю! Совсем не осталось старших! – Падре! Я больше не интересуюсь никакими духовными вопросами, исключительно поведением. – Так это же самое главное! – воскликнул падре. Я поцеловала крест и его руку, а он поцеловал меня в макушку. Вот и все.
* * *
Вот потеряю руки, ноги, голову, и возраст, и дату рождения, и дату смерти, а также пол, адрес и e-mail, вот потеряю имя и фамилию, и будет хорошо. Л. Улицкая.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
no subject
no subject
no subject
Вот они сидят втроем и беседуют: Христос, Будда и Георгий Михайлович Гинзбург.
А, собственно, о чем им говорить? Они сидят и улыбаются.
* * *
А подойдет к ним отец Андрей, прекраснейший, его не примут.
Скажут: православных не берем, и католиков не берем, и мусульман не берем, тем более – иудеев.
Только беспартийных.
* * *
А примут кого? Слабоумную девочку Таню Князеву, дауна Сашу Козлова и блаженную Наташу Горбаневскую – ей православие простят.
А умных – никого. Я вдалеке постою.
* * *
Да! За страдание тоже никого не примут. Тоже мне, большое дело.
* * *
И за старание не примут!
* * *
Мысль ужасная: тебя никто не накажет и, тем более, не наградит.
Ты совершенно свободен, сам себе судья. О ужас!
* * *
Хотелось, чтоб все было по закону, как на немецкой железной дороге: по свистку и вовремя. А тебя – диспетчером. Пойду пешком.
* * *
А было так удобно на все твердить: «Твоя Святая воля!»
А вдруг – моя?
Нельзя ли отменить местоименья?
* * *
А про Святую Троицу – ну просто вообще! Как устроено электричество – не знают. А как устроен Бог – три пальца…
* * *
Говорят, что Три Лица. У Рублева это очень убедительно.
Но все остальное – сплошные спекуляции. Откуда им знать-то? Посмотри на их рожи.
* * *
А иногда едешь в метро, посмотришь кругом и заплачешь: одни ангельские лица. Правда, редко.
* * *
Один приятель, Сёма из Бетезды, открыл, что ДНК совсем не запись наследственной информации, а персональный ключ ко входу в космический компьютер. Ничего?
* * *
Пришла на исповедь.
– Падре, – говорю, – я давно не совершаю дурных поступков сознательно, но я часто плохо думаю о людях и раздражаюсь.
– Да, да, я так хорошо вас понимаю, – говорит он.
– Падре, кругом почти сплошь идиоты, я их часто жалею, но отношусь к ним свысока, а иногда с презрением, – говорю я.
– Да, да, конечно, я вас так хорошо понимаю.
– Падре, я давно в руки не беру молитвослов, по крайней мере, с тех пор, как обнаружила, что молюсь всегда, когда голова не занята какими-нибудь глупостями.
– Да, да, я вас хорошо понимаю, молитвослов трудно взять в руки… и мне знакомо это состояние.
– Падре, – говорю я, – я очень тоскую по старшим. У меня совсем не осталось старших, – говорю я.
– Да, да! Как я вас понимаю! Совсем не осталось старших!
– Падре! Я больше не интересуюсь никакими духовными вопросами, исключительно поведением.
– Так это же самое главное! – воскликнул падре.
Я поцеловала крест и его руку, а он поцеловал меня в макушку. Вот и все.
* * *
Вот потеряю руки, ноги, голову, и возраст, и дату рождения, и дату смерти, а также пол, адрес и e-mail, вот потеряю имя и фамилию, и будет хорошо.
Л. Улицкая.
no subject
Читал и думал, что Ерофеев.
Спасибо! Прям вечер мне сделала :)
no subject
;-)